Інформація для громадян – Кредитні спори: аналітика правозастосування

  Кредитные споры давно стали одной из основных составляющих судебной практики. О том, какие изменения произошли в 2013 году и что стоит учитывать кредиторам, которые в ближайшем будущем могут столкнуться с проблемой невыполнения заемщиками своих обязательств, издание «ЮРИСТ & ЗАКОН» побеседовало с Максимом Копейчиковым, адвокатом, партнером ЮФ «Ильяшев и Партнеры».

«Ю&З»: Что бы Вы выделили в качестве основных тенденций рассмотрения судами кредитных споров в 2013 году?

Максим Копейчиков: Практика более или менее стабилизировалась. Продолжалась тенденция 2012 года, в рамках которой и ВСУ, и ВССУ принимали активное участие в «квазинормотворческой» деятельности, издавая разъяснения. Кроме того, Верховный Суд принимал решение по мотивам неодинакового применения одних и тех же норм права.

В подавляющем большинстве случаев суды принимали сторону банков, за небольшими исключениями в сфере споров относительно прекращения поручительства при прекращении или ликвидации должника.

Максим Копейчиков: На мой взгляд, можно говорить, что она складывается в пользу банков, потому что в подавляющем большинстве случаев банки не только формально, но и реально правы, то есть их позиция является более обоснованной, нежели позиция заемщиков, которые не желают платить.

Максим Копейчиков: Достаточно тяжело сказать, что было какое-то одно решение, которое оказало наибольшее влияние на сферу кредитных споров в 2013 году. Скорее, можно говорить о нескольких даже не решениях, а судебных актах, в частности о постановлении пленума ВССУ «О практике применения судами законодательства при решении споров, возникающих из кредитных правоотношений». Оно достаточно объемно, и в нем были достаточно качественно решены многие вопросы в отношении поручительства и в отношении согласия супругов.

Также на судебную практику повлияли два постановления ВСУ. Первое касалось того, как быть с требованиями по кредитным договорам в тех случаях, когда прекращено юридическое лицо - заемщик. Вторым решением, которое, по сути, было принято в его развитие, та же позиция была распространена и на договоры, обеспечивающие требование, то есть на договоры поручительства, залога, которые прекращаются в случае прекращения основного обязательства.

Максим Копейчиков: Естественно, это залог, если речь не идет о залоге товаров или имущества в обороте. Ну и по-прежнему - недвижимость это все. То есть наиболее надежны ипотека и ликвидный залог.

У нас не очень активно применяется личное поручительство физлиц, являющихся бенефициарами, но это тоже в большинстве своем адекватное обеспечение. Условное, если были бы личные поручительства господина Святаша по группе АИС, то возможно бы в этих делах было бы проще.

Максим Копейчиков: Основная проблема - то, что собственники имущества, даже зная, что у них есть долг, как правило, не готовы это имущество отдавать и создают различные препятствия: обжалуют до последнего судебные решения, обжалуют действия исполнителей, обжалуют проведенные торги.

К примеру, у нас в одном регионе, в котором было, условно, 3 нотариуса, должник, давно работавший в этом регионе, обзвонил всех нотариусов, требуя от них не оформлять свидетельство о продаже имущества с торгов. В результате пришлось столкнуться с трудностями при оформлении результатов законно проведенных торгов просто потому, что существовал личный фактор близкого знакомства должника и нотариусов, которые не хотели «сделать плохо» должнику. То есть проблема имела скорее не юридический, а личностный характер.

При попытке обратить взыскание на залоговое имущество часто бывает, что имущество меняет своего собственника. То есть приходится общаться не с тем человеком, который непосредственно был должен.

Если в залоге имущественные права на недвижимость, то существует проблема, которая до сих пор не решена даже в судебной практике. На данный момент суды как низших, так и высших инстанций используют совершенно формальный подход: «у вас в залоге имущественные права, значит, обратить взыскание можно только на имущественные права». Даже если уже дом построен, все равно взыскание только на имущественные права. Что делать потом с этими правами?

По большому счету таким образом кредиторов «запускают» на несколько судебных кругов. Получив первое судебное решение о признании права собственности на имущественные права, для того, чтобы фактически получить объект в собственность, с этим решением необходимо предъявлять заемщику или поручителю требования о передаче имущества. Они, естественно, отказываются, что влечет за собой иск об обязывании передать залоговое имущество в собственность кредитора.

Он, в свою очередь, практически не подлежит принудительному исполнению, поскольку крайне тяжело реализовать, особенно если речь идет о юридическом лице, которое невозможно привлечь к уголовной ответственности.

С имущественными правами, как и с залогом, реально существует большая проблема. Трансформация объекта залога в фактическое недвижимое имущество не влечет за собой «автоматического» или «полуавтоматического», по решению только залогодержателя, изменения объекта залога на конкретный индивидуально определенный объект недвижимости. Вот это действительно требует какого-то разъяснения или нормотворческой работы, потому что вполне очевидно, что как только имущество приобретает статус готового, то залог имущественных прав должен трансформироваться в залог этого имущества.

Проблема, которая проявила себя в 2013 году - это проблема прекращения поручительства. Наверное, это наиболее яркий момент, особенно проблема прекращения поручительства в ситуациях, когда ликвидирован или, скажем так, более не существует заемщик.

Максим Копейчиков: Такая ситуация, очевидно, одна - когда прекращен договор поручительства или прекращен кредитный договор, то есть нет как такового права требования. Во всех остальных случаях даже модификация предмета залога не исключает обращение на него взыскания.

В случае с ипотекой все гораздо проще - она распространяется на все модификации. Есть судебная практика, когда условно в ипотеку передавался имущественный комплекс из трех предприятий, а за время действия договора ипотеки было достроено еще одно здание на этом же земельном участке, и заемщик-ипотекодатель пытался доказать, что речь идет о другом объекте, следовательно, на него нельзя обратить взыскание.

Мы заняли позицию, что это тот же объект, поскольку у него остался тот же регистрационный номер в Едином реестре прав, что говорит о полной тождественности объекта. Объект был изменен, модифицирован, добавлены дополнительные составляющие и на этот случай есть ст. 5 Закона «Об ипотеке». Суд поддержал нашу позицию. У нас не одно такое решение, с конца 2012 года существует устойчивая практика.

Максим Копейчиков: На самом деле мы не чувствуем, что в этой сфере практика сильно отличается или такое обеспечение является каким-то «ущербным» по сравнению с ипотекой недвижимости самого заемщика.

Единственно, что по такой категории дел ощутимо больше количество обжалований договора ипотеки со стороны имущественных поручителей, потому что за то время, которое прошло с момента заключения кредитного договора, заемщик и поручитель уже неоднократно успели поссориться, поручитель вообще никакого отношения к этому не имеет, его просто «попросили». И иногда, если недостаточно корректно прописаны договоры или менялись условия договоров без согласия поручителей, случались прецеденты, когда даже договоры ипотеки признавались недействительными.

Но я бы не сказал, что существует какая-то волна признания таких договоров ипотеки недействительными. Суды, в принципе, взвешенно подходят к этим спорам.

Максим Копейчиков: В качестве примера неудачной формулировки можно привести случай, когда в договоре было написано, что начисление процентов прекращается с конкретной даты.

Вообще я все меньше и меньше вижу примеров неудачных для банков договоров, потому что банки научились на своих ошибках: и сроки продлевают, и выписывают формулировки, позволяющие покрыть подавляющее большинстве рисков, и четко предусматривают, как доначисляются проценты, чуть ли не выписывают убытки в фиксированном размере. То есть делают нарушение договора все менее и менее «интересным» делом для заемщика.

Максим Копейчиков: Успех дела определяется работой юристов на всех стадиях: как на стадии формулирования условий договора, так и на стадии рассмотрения дела в суде. Почему?

Потому что если заемщика, скажем так, не будет на каком-то этапе или исчезнет у него все имущество, в залоге был явный неликвид…

Для того чтобы наиболее комплексно взглянуть на проблему и определить наиболее эффективные способы ее решения, конечно, нужен либо «проблемщик» (сотрудник департамента банка по работе с проблемной задолженностью, у которого огромный опыт), либо же квалифицированный юрист, который и за счет большой практики, и за счет глубокой оценки потенциального противодействия со стороны оппонента может определить правильную последовательность действий.

К примеру, когда мы набираем сотрудников, мы выписываем фабулу условного дела и кандидату нужно защитить интересы клиента, определив способы и последовательность действий. Потому что человек может правильно определить способы - что нужно сделать, но неправильно определить приоритеты. В результате в целом все правильно написано, но возможность применения на практике этих рекомендаций нулевая.

Так что, безусловно, нужна работа со специалистами на всех этапах и именно от их работы все зависит. Чем качественнее у тебя персонал, тем лучше результаты работы. Это, наверное, одно из немногих универсальных правил.

Максим Копейчиков: Основной риск для банка при банкротстве заемщика заключает в двух вещах:

1) если банкротство будет доведено до стадии ликвидации, то будет крайне тяжело получить какое-либо имущество, кроме залогового;

2) даже применительно к имуществу, переданному в залог или ипотеку, по новому Закону о банкротстве в редакции, действующей с 1 января 2013 года, через различные недружественные действия связанных кредиторов, которые полностью контролируют комитет кредиторов, влияют на назначение распорядителя имущества или ликвидатора, на проведение оценки имущества, в случае продажи имущества в рамках процедуры банкротства на открытых торгах банк несет риск продажи данного имущества по существенно заниженной стоимости, которая не покрывает требований банка.

Вообще для банка банкротство заемщика - очень нежелательное событие, потому что в подавляющем большинстве случаев банк не будет контролировать комитет кредиторов, достаточно тяжело будет влиять на оценку. Активными действиями банка могут быть лишь обжалование судебных актов, но веских оснований «ломать» что-либо, сделанное комитетом кредиторов, у банка нет.

Поэтому банки должны делать все, чтобы не допускать банкротства заемщиков. Это одна из основных задач.

Максим Копейчиков: Безусловно, правила формулирования исковых требований обобщить можно. Вот основные правила:

1) исковые требования должны базироваться на ст. 16 ГК, 20 ХК и учитывать в тех случаях, когда речь идет об обращении взыскания на имущество, переданное в ипотеку или залог, требования законов «Об ипотеке», «О залоге» и «Об обеспечении требований кредиторов и регистрации отягощений».

2) необходимо учитывать недавно сформулированные позиции высших инстанций. К примеру, возможность формулирования такого требования, как «обратить взыскание на предмет ипотеки путем обращения его в собственность кредитора», была «легализована» не так давно и высшие судебные инстанции подтвердили, что это надлежащее формулирование исковых требований.

Естественно, есть исковые требования, которые банки (банковские юристы) формулируют вроде бы и правильно, но при этом, с точки зрения практической реализации, все усложняется. Хотя, честно говоря, в последнее время я такого уже практически не встречал.

Впрочем, не так давно была формулировка исковых требований, которая была излишне широкой. Просительная часть требования состояла из нескольких строчек и выглядела явно чрезмерной. Просили то, что суд и так должен сделать при вынесении решения об обращении взыскания по ипотеке исходя из требований закона. Но сказать, что это абсолютно неправильно,- нельзя, просто судье будет не слишком приятно смотреть на такое требование.