Інформація для громадян – Кредитні спори (консультації)

Максим Копейчиков: Практика более или менее стабилизировалась. Продолжалась тенденция 2012 года, в рамках которой и ВСУ, и ВССУ принимали активное участие в «квазинормотворческой» деятельности, издавая разъяснения. Кроме того, Верховный Суд принимал решение по мотивам неодинакового применения одних и тех же норм права.

В подавляющем большинстве случаев суды принимали сторону банков, за небольшими исключениями в сфере споров относительно прекращения поручительства при прекращении или ликвидации должника.

Максим Копейчиков: На мой взгляд, можно говорить, что она складывается в пользу банков, потому что в подавляющем большинстве случаев банки не только формально, но и реально правы, то есть их позиция является более обоснованной, нежели позиция заемщиков, которые не желают платить.

Максим Копейчиков: Достаточно тяжело сказать, что было какое-то одно решение, которое оказало наибольшее влияние на сферу кредитных споров в 2013 году. Скорее, можно говорить о нескольких даже не решениях, а судебных актах, в частности о постановлении пленума ВССУ «О практике применения судами законодательства при решении споров, возникающих из кредитных правоотношений». Оно достаточно объемно, и в нем были достаточно качественно решены многие вопросы в отношении поручительства и в отношении согласия супругов.

Также на судебную практику повлияли два постановления ВСУ. Первое касалось того, как быть с требованиями по кредитным договорам в тех случаях, когда прекращено юридическое лицо – заемщик. Вторым решением, которое, по сути, было принято в его развитие, та же позиция была распространена и на договоры, обеспечивающие требование, то есть на договоры поручительства, залога, которые прекращаются в случае прекращения основного обязательства.

Максим Копейчиков: Естественно, это залог, если речь не идет о залоге товаров или имущества в обороте. Ну и по-прежнему – недвижимость это все. То есть наиболее надежны ипотека и ликвидный залог.

У нас не очень активно применяется личное поручительство физлиц, являющихся бенефициарами, но это тоже в большинстве своем адекватное обеспечение. Условное, если были бы личные поручительства господина Святаша по группе АИС, то возможно бы в этих делах было бы проще.

«Ю&З»: С какими основными проблемами сталкиваются банки при попытке обратить взыскание на залоговое имущество? Можно ли говорить о том, что по сравнению с 2012 годом список этих проблем изменился? Если да, то какие проблемы удалось решить и какие новые проблемы проявили себя уже в 2013 году?

Максим Копейчиков: Основная проблема – то, что собственники имущества, даже зная, что у них есть долг, как правило, не готовы это имущество отдавать и создают различные препятствия: обжалуют до последнего судебные решения, обжалуют действия исполнителей, обжалуют проведенные торги.

К примеру, у нас в одном регионе, в котором было, условно, 3 нотариуса, должник, давно работавший в этом регионе, обзвонил всех нотариусов, требуя от них не оформлять свидетельство о продаже имущества с торгов. В результате пришлось столкнуться с трудностями при оформлении результатов законно проведенных торгов просто потому, что существовал личный фактор близкого знакомства должника и нотариусов, которые не хотели «сделать плохо» должнику. То есть проблема имела скорее не юридический, а личностный характер.

При попытке обратить взыскание на залоговое имущество часто бывает, что имущество меняет своего собственника. То есть приходится общаться не с тем человеком, который непосредственно был должен.

Если в залоге имущественные права на недвижимость, то существует проблема, которая до сих пор не решена даже в судебной практике. На данный момент суды как низших, так и высших инстанций используют совершенно формальный подход: «у вас в залоге имущественные права, значит, обратить взыскание можно только на имущественные права». Даже если уже дом построен, все равно взыскание только на имущественные права. Что делать потом с этими правами?

По большому счету таким образом кредиторов «запускают» на несколько судебных кругов. Получив первое судебное решение о признании права собственности на имущественные права, для того, чтобы фактически получить объект в собственность, с этим решением необходимо предъявлять заемщику или поручителю требования о передаче имущества. Они, естественно, отказываются, что влечет за собой иск об обязывании передать залоговое имущество в собственность кредитора.

Он, в свою очередь, практически не подлежит принудительному исполнению, поскольку крайне тяжело реализовать, особенно если речь идет о юридическом лице, которое невозможно привлечь к уголовной ответственности.

С имущественными правами, как и с залогом, реально существует большая проблема. Трансформация объекта залога в фактическое недвижимое имущество не влечет за собой «автоматического» или «полуавтоматического», по решению только залогодержателя, изменения объекта залога на конкретный индивидуально определенный объект недвижимости. Вот это действительно требует какого-то разъяснения или нормотворческой работы, потому что вполне очевидно, что как только имущество приобретает статус готового, то залог имущественных прав должен трансформироваться в залог этого имущества.

Проблема, которая проявила себя в 2013 году – это проблема прекращения поручительства. Наверное, это наиболее яркий момент, особенно проблема прекращения поручительства в ситуациях, когда ликвидирован или, скажем так, более не существует заемщик.

Максим Копейчиков: Такая ситуация, очевидно, одна – когда прекращен договор поручительства или прекращен кредитный договор, то есть нет как такового права требования. Во всех остальных случаях даже модификация предмета залога не исключает обращение на него взыскания.

В случае с ипотекой все гораздо проще – она распространяется на все модификации. Есть судебная практика, когда условно в ипотеку передавался имущественный комплекс из трех предприятий, а за время действия договора ипотеки было достроено еще одно здание на этом же земельном участке, и заемщик-ипотекодатель пытался доказать, что речь идет о другом объекте, следовательно, на него нельзя обратить взыскание.

Мы заняли позицию, что это тот же объект, поскольку у него остался тот же регистрационный номер в Едином реестре прав, что говорит о полной тождественности объекта. Объект был изменен, модифицирован, добавлены дополнительные составляющие и на этот случай есть ст. 5 Закона «Об ипотеке». Суд поддержал нашу позицию. У нас не одно такое решение, с конца 2012 года существует устойчивая практика.

Максим Копейчиков: На самом деле мы не чувствуем, что в этой сфере практика сильно отличается или такое обеспечение является каким-то «ущербным» по сравнению с ипотекой недвижимости самого заемщика.

Единственно, что по такой категории дел ощутимо больше количество обжалований договора ипотеки со стороны имущественных поручителей, потому что за то время, которое прошло с момента заключения кредитного договора, заемщик и поручитель уже неоднократно успели поссориться, поручитель вообще никакого отношения к этому не имеет, его просто «попросили». И иногда, если недостаточно корректно прописаны договоры или менялись условия договоров без согласия поручителей, случались прецеденты, когда даже договоры ипотеки признавались недействительными.

Но я бы не сказал, что существует какая-то волна признания таких договоров ипотеки недействительными. Суды, в принципе, взвешенно подходят к этим спорам.

Максим Копейчиков: В качестве примера неудачной формулировки можно привести случай, когда в договоре было написано, что начисление процентов прекращается с конкретной даты.

Вообще я все меньше и меньше вижу примеров неудачных для банков договоров, потому что банки научились на своих ошибках: и сроки продлевают, и выписывают формулировки, позволяющие покрыть подавляющее большинстве рисков, и четко предусматривают, как доначисляются проценты, чуть ли не выписывают убытки в фиксированном размере. То есть делают нарушение договора все менее и менее «интересным» делом для заемщика.

Максим Копейчиков: Успех дела определяется работой юристов на всех стадиях: как на стадии формулирования условий договора, так и на стадии рассмотрения дела в суде. Почему?

Потому что если заемщика, скажем так, не будет на каком-то этапе или исчезнет у него все имущество, в залоге был явный неликвид…

Для того чтобы наиболее комплексно взглянуть на проблему и определить наиболее эффективные способы ее решения, конечно, нужен либо «проблемщик» (сотрудник департамента банка по работе с проблемной задолженностью, у которого огромный опыт), либо же квалифицированный юрист, который и за счет большой практики, и за счет глубокой оценки потенциального противодействия со стороны оппонента может определить правильную последовательность действий.

К примеру, когда мы набираем сотрудников, мы выписываем фабулу условного дела и кандидату нужно защитить интересы клиента, определив способы и последовательность действий. Потому что человек может правильно определить способы – что нужно сделать, но неправильно определить приоритеты. В результате в целом все правильно написано, но возможность применения на практике этих рекомендаций нулевая.

Так что, безусловно, нужна работа со специалистами на всех этапах и именно от их работы все зависит. Чем качественнее у тебя персонал, тем лучше результаты работы. Это, наверное, одно из немногих универсальных правил.

Максим Копейчиков: Основной риск для банка при банкротстве заемщика заключает в двух вещах:

1) если банкротство будет доведено до стадии ликвидации, то будет крайне тяжело получить какое-либо имущество, кроме залогового;

2) даже применительно к имуществу, переданному в залог или ипотеку, по новому Закону о банкротстве в редакции, действующей с 1 января 2013 года, через различные недружественные действия связанных кредиторов, которые полностью контролируют комитет кредиторов, влияют на назначение распорядителя имущества или ликвидатора, на проведение оценки имущества, в случае продажи имущества в рамках процедуры банкротства на открытых торгах банк несет риск продажи данного имущества по существенно заниженной стоимости, которая не покрывает требований банка.

Вообще для банка банкротство заемщика – очень нежелательное событие, потому что в подавляющем большинстве случаев банк не будет контролировать комитет кредиторов, достаточно тяжело будет влиять на оценку. Активными действиями банка могут быть лишь обжалование судебных актов, но веских оснований «ломать» что-либо, сделанное комитетом кредиторов, у банка нет.

Поэтому банки должны делать все, чтобы не допускать банкротства заемщиков. Это одна из основных задач.

Максим Копейчиков: Безусловно, правила формулирования исковых требований обобщить можно. Вот основные правила:

1) исковые требования должны базироваться на ст. 16 ГК, 20 ХК и учитывать в тех случаях, когда речь идет об обращении взыскания на имущество, переданное в ипотеку или залог, требования законов «Об ипотеке», «О залоге» и «Об обеспечении требований кредиторов и регистрации отягощений».

2) необходимо учитывать недавно сформулированные позиции высших инстанций. К примеру, возможность формулирования такого требования, как «обратить взыскание на предмет ипотеки путем обращения его в собственность кредитора», была «легализована» не так давно и высшие судебные инстанции подтвердили, что это надлежащее формулирование исковых требований.

Естественно, есть исковые требования, которые банки (банковские юристы) формулируют вроде бы и правильно, но при этом, с точки зрения практической реализации, все усложняется. Хотя, честно говоря, в последнее время я такого уже практически не встречал.

Впрочем, не так давно была формулировка исковых требований, которая была излишне широкой. Просительная часть требования состояла из нескольких строчек и выглядела явно чрезмерной. Просили то, что суд и так должен сделать при вынесении решения об обращении взыскания по ипотеке исходя из требований закона. Но сказать, что это абсолютно неправильно,– нельзя, просто судье будет не слишком приятно смотреть на такое требование.